Кровавый узел - Страница 14

– Не психуй, все в ажуре. За ним на веревочке гребут Шуня и Чемодан. Доставят в целости и сохранности.

– Надеюсь, не сюда.

– Нет, "малину" им знать ни к чему.

– Лады. Маркиза, водки! И шамовку.

Высокая черноволосая женщина, когда-то красивая и стройная, а теперь с мешками под глазами, двойным подбородком и здоровенным бюстом, не спеша накрыла на стол. Все дружно накинунись на еду, не забывая время от времени наполнять тусклые захватанные рюмки граненого стекла ледяной "Столичной". Маркиза от мужчин не отставала, разве что водку пила по-иному, не в опрокид, а врастяжку, смакуя.

– Сходи, Маркиза, еще за одним пузырем, – попросил небритый и обрюзгший с глубокого похмелья Зуб.

– Хватит, – отрезал Крапленый. – Мы сюда не на пьянку собрались. Похавали – и будя…

В это время раздался условный стук, и вскоре в комнату вошел седой тощий старикашка в старомодных круглых очках.

– Привет честной компании! – задребезжал он тонким надтреснутым тенорком, широко улыбаясь фиксатым ртом.

– Наше вам, Профессор. – Крапленый нехотя осклабился в ответ и придвинул ему стул. – Садись. Налить?

– Нет-нет! – замахал Профессор морщинистыми, похожими на птичьи лапки, руками. – Это уже не для меня, старика. Вот чайку бы…

– Маркиза, завари чай. Как здоровье?

– Ох, не спрашивай, Крапленый. Как говорится, средне – между хреново и очень хреново. В боку колет, сердце ни к черту, одышка. Поди, скоро и на погост…

– Нам бы дожить до твоих лет. Да разве менты дадут… – выругался Крапленый матерно.

– И то правда, – охотно согласился Профессор. – Житья от них нету, забодали, язви их в душу. Не то, что в былые времена. Эх!

– Не то… – Крапленый сумрачно поковырялся вилкой в тарелке с объедками и бросил ее на стол. – Дело у нас к тебе, Профессор, имеется. Срочное дело. И важное.

– Я так и понял, хе-хе… – задребезжал Профессор. – Как у вас все ладится – Профессора побоку. Случилось что – дай совет, скулеж поднимаете. А я человек добрый, не могу отказать. Отмазались благодаря мне, все довольны, все смеются, а Профессору что? Дырка от бублика. Показываете то место, где рукав пришивается.

– Не трепись попусту, у меня ты обижен не был. И сейчас я тебя в долю возьму, если толковый совет дашь.

– Заметано. Выкладывай…

Прихлебывая мелкими глотками круто заваренный чай, Профессор слушал, не перебивая, что рассказывал ему Крапленый. Допив чашку, осторожно поставил ее на стол, пожевал сухими бескровными губами, прикрыл веками выцветшие от старости голубовато-серые глазки, задумался. Никто ему не мешал, в комнате было тихо, как в склепе. Зуб было потянупся за папиросами, но так и не вынул руку из кармана, таращил остановившиеся глаза на Профессора.

Неожиданно старик встрепенулся и с хищным прищуром, который как-то не вязался с его добродушным обликом, коротко бросил:

– Свои тут поработали, Крапленый.

– Но кто, кто?!

– Не ори! – повысил голос Профессор. – Ты и так уже фуфлом торганул , время упустил. Думать теперь нужно, много думать. Главное, менты на хвост не упали. Это хорошо. А со своими мы разберемся, это я тебе говорю.

– Узнаю кто, на кусочки порежу, – запенился от злобы Крапленый и вскочил на ноги.

– Сядь, бешеный… – тихо и устало сказал Профессор. – Поговорим спокойно. Есть у меня план. Слушай…

Крапленый выразительно посмотрел на Маркизу. Та понимающе кивнула и повиляла крутыми бедрами в соседнюю комнату. Впечатлительный Зуб, с вожделением глядя ей вслед, тихо крякнул и завистливо покосился на Крапленого; везуха прет человеку, такие пенки снимает.

Все сгрудились вокруг Профессора…

6. ЛЯЛЬКА

Было уже около десяти часов вечера, когда капитан Тесленко вошел в подъезд своего дома. К груди он бережно прижимал папку, в которой лежал лоскут ткани. Нитки этой импортной тряпки были найдены на скамейке в сторожке ограбленного магазина. Впрочем, ткань про себя называл тряпкой только Тесленко, со зла – он сбился с ног, разыскивая ее, настолько редкой и дефицитной она оказалась. Помог случай – сотрудники ОБХСС конфисковали на "толчке" у одного "труженика Востока" несколько кусков заграничной мануфактуры, среди которой попалась и разыскиваемая ткань. Экспертам пришлось здорово потрудиться, чтобы по обрывкам ниток установить цвет и фактуру ткани из сторожки и ее идентичность конфискованному образцу. И теперь капитан, отчаявшись в бесплодных поисках одежды, нитки из которой выдрал гвоздь, решил с помощью хитро задуманной "операции" привлечь к расследованию свою жену Антонину.

– …Господи, ну почему, почему я вышла за тебя замуж? У всех моих подруг мужья после работы сразу домой, а ты хотя бы к полуночи явился. А зарплата? Кот наплакал, едва концы с концами сводим.

– Ну да… – с обреченным видом кивал Тесленко, изображая отсутствие аппетита после нахлобучки; а у самого слюнки текли при виде остывающей миски с наваристым украинским борщом.

– С чего это ты сегодня такой смирный? – с подозрением спросила жена, остановив на полуслове свои упражнения в риторике.

– Что? – вскинулся от неожиданности Тесленко, мысли которого в данный момент занимала тайна кастрюли, стоящей на плите; он гадал, что в ней может быть: хорошо бы котлеты… – А, ну это… то есть, виноват, каюсь, такая работа.

– Так, так… – Антонина, подбоченясь, подошла вплотную. – Брехло, соленые уши. Я тебя насквозь вижу. Сколько лет я с тобой мучаюсь? Десять. И ты меня хочешь обмануть? Ну-ка, выкладывай, что надумал.

– Сыщик… – ухмыльнулся в ответ Тесленко, теплым взглядом окинув жену с ног до головы.